Кандасы Батыра: возвращение казахов на землю предков

Столетие назад казахи по всей территории Казахстана покидали родину по разным причинам. Одной из самых трагичных стал голодомор 1930-х годов, когда, спасаясь от голода, целые семьи были вынуждены бежать из своих аулов. Позже, уже в советское время, переселения происходили и по другим причинам, в поисках работы, образования, из-за административных решений. Спустя почти век потомки переселенцев стали возвращаться. Село Батыр Мангистауской области стало одним из центров этнических казахов, вернувшихся на историческую родину.

Село Батыр было образовано в 2011 году как населенный пункт для расселения кандасов. Оно расположено на плато Мангышлак, недалеко от села Мангистау. На сегодня кандасы составляют 75 процентов населения Мунайлинского района. С 2007 года сюда переселились более 46 тысяч человек из Туркменистана, Узбекистана, Каракалпакстана, Ирана и Афганистана. По данным переписи 2021 года, в селе Батыр проживает 16 621 человек.

- Мое имя совсем не казахское, и у этого есть своя история, - говорит Линда Жумагаметова. - Близким другом моего отца был литовец, по национальности немец. И однажды папин друг сказал: «Если у твоей жены родится ребенок, сын или дочь, неважно, имя ему дам я». Так и получилось. Когда я родилась, друг отца назвал меня Линдой. Я всегда шучу, что я самая любимая, «европейская» дочь своего отца.

Благодаря жизни при Советском Союзе и в Туркменистане, я свободно владею тремя языками: казахским, туркменским и русским. Немного знаю английский и узбекский. Получается, в общей сложности я говорю на пяти языках.

Линда родилась в Туркменистане, но история ее семьи начинается в Казахстане. О пути переселения она знает со слов родителей, бабушки и дедушки.

Изначально мои предки жили в Казахстане. Это было примерно в 1920–1924 годах, годы страшного голода, когда люди буквально выживали. После тех событий у моего деда остался всего один ишак, на котором перевозили вещи. Они погрузили казаны и самое необходимое имущество и пешком отправились в путь. В основном это были представители Младшего жуза, адайцы. Шли очень долго, дорога заняла около полугода. Многие умирали прямо в пути. Казахи двигались большими группами, останавливались на отдых, затем продолжали путь дальше. Со временем люди начали расходиться, кто-то уходил в Чарджоу, кто-то в Ашхабад, кто-то в Теджен или Мары.

Бабушка рассказывала, что по дороге им встречались заросли верблюжьей колючки выше человеческого роста. Чтобы проложить путь через эти колючие заросли, первыми шли самые сильные. Так бабушка с дедушкой добрались до Теджена. Мой отец родился уже в Ашхабаде. Позже семья переезжала дальше, через Мары и Мургаб и в итоге остановилась в Кушке, самой южной точке Советского Союза, городе на границе с Афганистаном. Там, в Кушке, семья осела и начала постепенно обживаться. Рождались дети, понемногу налаживалась жизнь. Со временем братья женились, семья разрослась, и нас стало много.

Я тоже родилась и выросла в Кушке. Там прошли мои детство, юность и школа. Позже я поступила в университет, а затем вышла замуж. В нашей семье родились три дочери. Мы жили обычной жизнью, как и многие другие семьи в этом приграничном городе.

- Мой муж стал инвалидом из-за халатности военнослужащих. В годы боевых действий, с 1979 по 1989, на границе с Афганистаном протекала река Кушка. Однажды, переходя ее, муж заметил на земле какую-то красивую вещь. Позже выяснилось, что это была противопехотная мина. Муж то ли наступил на нее, то ли задел и произошел взрыв. Очнулся он уже без ноги.

Скоро мы узнали о программе Назарбаева по возвращению этнических казахов. С тех пор я все чаще задавалась вопросом: не пора ли нам вернуться домой? Казахов в Туркменистане почти не осталось, все постепенно уехали. И я хотела, чтобы наши три дочери росли среди своих, чтобы вышли замуж за казахских парней.

Мы уехали почти последними, в 2014 году. После нас осталась всего одна казашка, но и она вернулась на родину год спустя.

- Мы приехали не с пустыми руками. Перед отъездом продали дом в Туркменистане. Деньги были, но их хватило лишь на фундамент и некое подобие крыши, хоть какой-то дом. Туркменские деньги здесь почти ничего не стоили, по сравнению с местными ценами это были несоизмеримые суммы.

Первое время мы жили буквально под навесом, складывали большие камни, сверху клали доски и прятались в тени, без стен, с открытыми сторонами. Несмотря на то что муж инвалид, мы все делали сами. Вдвоем заливали фундамент, каждый камень таскали своими руками.

Со временем мы построили дом, нашли работу, жизнь постепенно наладилась. А когда оформили прописку и уладили все документы, окончательно стало ясно, что возвращение на родину было единственно правильным решением.

- Мы привезли с собой немного вещей, вот, например, эту печку. Видите, на ней выбито название нашего города Кушка. А дома у меня хранятся туркменские ковры ручной работы XIX века, из чистой шерсти. Они выглядят как новые, потому что за ними нужно правильно ухаживать. Овечью шерсть моют, валяют, прядут, поэтому такие ковры служат веками.

О возвращении в Казахстан я не жалею. Здесь наша нация, наша земля, здесь чувствуешь себя свободнее. В Туркменистане у меня тоже была жизнь, свой дом, хозяйство, но здесь ощущение другое - свое.

- История переселения нашей семьи начинается с моего деда, его звали Жумабай, - говорит Абдирасил Жумабаев. - Он жил в Актюбинской области, в районе Алга. По рассказам родственников, дед был человеком зажиточным, но точных сведений о том, сколько именно у него было имущества и скота, не сохранилось.

Сначала пришли большевики, отобрали большую часть скота и хозяйства. Затем начался ашаршылық, голодомор. У деда было двенадцать или тринадцать детей, выжили только трое. Это были 1933–1934 годы. К тому времени большинство старших родственников не пережили трагедию.

Чтобы спасти оставшихся членов семьи, дед принял решение покинуть родные земли и переселиться в Каракалпакстан.

- Второй причиной переселения стало то, что дед Жумабай был муллой и преподавал в медресе в Актюбинске. С приходом советской власти начались гонения на священнослужителей, многих арестовывали и отправляли в тюрьмы. Первое время, до окончательного переселения, деду приходилось скрываться.

Сначала семья остановилась в Конырате, затем перебралась в город Шымбай. Именно там вырос мой отец, один из троих детей, переживших голод. Другие семьи, которые покидали казахские земли вместе с дедом, ушли дальше, в сторону Туркменистана и Ирана. Те же, у кого не было сил или возможностей, остались.

Мои предки тоже пытались уйти в сторону Ирана, но не смогли, семья была молодой, с маленькими детьми. Это были тяжелые годы. Однако на новом месте жизнь была намного легче. Здесь можно было выращивать арбузы, зелень, рядом находилось Аральское море, где можно было ловить рыбу. Так семья и выжила.

- Никаких материальных ценностей от деда не сохранилось. Единственное, что дошло до нас, то это шежіре (родословная) и Коран. Отец рассказывал, что деду удалось сохранить этот Коран и привезти его с собой в Каракалпакстан, считая его самой большой ценностью.

В те годы Кораны привозили из Казани, из Татарстана. Предки добирались туда на верблюдах, занимались торговлей, возили шерсть, обменивали сахар и другие необходимые товары на Кораны у татарских купцов.

- Наша семья вернулась в Казахстан только в 2015 году, - продолжает молодой сын Абдирасила Кажымукан. - Перед отъездом из Узбекистана мы продали все имущество, выручив около двух миллионов тенге. На эти средства удалось приобрести земельный участок, а дом мы построили своими силами. На квоту мы не рассчитывали, поскольку программа действовала только до 2011 года.

- Позже нам рассказали о программе поддержки бизнеса «Ауыл аманаты», по которой можно получить кредит под 2,5%. Мы воспользовались этой возможностью, взяли почти пять миллионов тенге и открыли собственное дело. В Узбекистане развитию бизнеса постоянно мешают высокие налоги и бесконечные проверки. Здесь же условия проще, без причины никто не приходит с проверками, и можно спокойно работать.

- Иногда мне приходится сталкиваться с неловкими ситуациями из-за того, что в документах указано место рождения Узбекистан. Это порой вызывает лишние вопросы. Но мой сын уже местный, он родился здесь, в Актау, и для меня это особенно важно. Он живет на земле своих предков не формально, а по праву рождения. Получается, что когда-то прадед был вынужден уехать, чтобы спасти семью, и именно ради того, чтобы его праправнук смог родиться на земле своих предков.

- Мои предки жили в Атырауской области, в районе Майкомгена, - говорит Калампыр Киянова. - А я уже родилась и выросла в Узбекистане, в городе Гагарин. Отец иногда рассказывал о тяжелых временах голодомора, когда у людей отбирали последний скот, и чтобы выжить и сохранить детей, целые семьи были вынуждены бежать. В годы Советского Союза границы почти не ощущались, а после того как каждое государство обрело независимость, мы приняли решение вернуться на историческую родину.

- Мы с сыном вернулись на историческую родину в 2011 году. Кроме сестры, которая переехала из Узбекистана раньше нас, мы больше никого здесь не знали. Через сестру начали обустраиваться. Сначала снимали квартиры, оформляли документы, так постепенно жизнь стала налаживаться. Сын женился, появились внуки, мы купили землю в поселке Батыр и построили дом.

- Когда мы покупали землю, поселок только начинал застраиваться, каждый месяц появлялось всего по несколько домов. Сейчас его уже почти не узнать, он стал похож на небольшой город. Современные школы №19 и №20 возвели буквально за год. Раньше были сложности с водой, поэтому и с посадкой деревьев было непросто, но сейчас вода есть постоянно, и люди активно занимаются озеленением. Появились дороги, тротуары, хорошее уличное освещение, поликлиника. Уже выделен участок под строительство больницы, рядом работает супермаркет, есть своя мечеть, каждый год строят и благоустраивают парк.

- Мои предки, адайцы, родом из Актюбинской области, Байганинского района, - говорит Кенжебай Калдыгулов. - Подробной истории переселения я не знаю. Известно лишь, что в 1930-е годы, во время ашаршылыка, они были вынуждены покинуть родные земли и переселиться в Туркменистан. Отец родился уже на чужбине. Сам я рано остался без родителей. Отца потерял, когда был совсем маленьким, а мама умерла, когда я учился в шестом классе. В семье просто некому было подробно передать историю переселения деда, и со временем многое оказалось утрачено.

- В Казахстан я вернулся в 1989 году, когда Советский Союз уже перестал быть устойчивым государством и его распад был неизбежен. Тогда это выглядело как обычный переезд, будто из одного города в другой. Жил, как все, постепенно обустраивался. Сначала приехал в Шымкентскую область, а позже, в 2012 году, переехал в Актау.

- В 2012 году здесь почти ничего не было, ни школ, ни воды, ни газа, с электричеством постоянно возникали проблемы. Мы просто выживали, как могли. Сегодня это место невозможно узнать. Появились школы, провели воду, свет и газ, заасфальтировали дороги, сформировалась полноценная инфраструктура. Сейчас в поселке работают четыре государственные школы и одна частная. Налажено автобусное сообщение, ходят школьные автобусы, есть городской маршрут. Поселок продолжает развиваться, и изменения заметны с каждым годом. Мои шестеро детей уже выросли, живут и работают в городе. И здесь, на родине, теперь рождаются мои внуки, будущее нашей семьи.

- Я родилась в 1949 году в Актобе, из рода табын, Младшего жуза, - говорит аже Думан Раушанова. - В 1957 году отец решил уехать в Узбекистан, чтобы открыть там мечеть, и мы всей семьей переехали вместе с ним. Там прошла большая часть моей жизни, я вышла замуж, вырастила шестерых детей.

Когда дети повзрослели, мы приняли решение вернуться на родину, чтобы внуки росли и жили на своей земле, в своей стране. Сейчас одна моя дочь живет в Актобе, пятеро в Мангистауской области.

Первыми, в 2019 году, переехали мои дети, две дочери и сын. Когда они обосновались в Казахстане, я вместе с остальными детьми и внуками приехала следом. Почти четыре месяца мы оформляли документы, у нас не было ни работы, ни дохода, но дети очень поддерживали. Брались за любой заработок, а позже смогли найти постоянное место. Так, шаг за шагом, мы встали на ноги.

- Мои внуки хорошо учатся в школе. Старший внук еще в шестом классе участвовал в олимпиаде «Мың бала» и стал победителем. После этого он продолжил учебу в городе, окончил одиннадцатый класс, успешно сдал е и сейчас учится в университете в Уральске. Остальные дети и внуки тоже стараются - учатся, тянутся к знаниям, все нацелены на образование.

На вопрос о том, сколько у нее внуков, Думан аже тянется за записной книжкой под столом и сверяет записи. - Восемнадцать, - смеется она. - Их так много, что я уже путаюсь в счете, и приходится все записывать.

Совсем недавно в семье Думан аже появился шөбере (правнук). У казахов есть особая традиция, когда рождается шөбере, его ладошку смазывают маслом и легко касаются губами. Считается, что этот обряд приносит благословение и символизирует долгую, непрерывную жизнь рода. Пусть эта традиция станут знаком нового начала для возвращенных потомков, знаком спокойной и уверенной жизни на своей земле.